Cover of The Digital Scholar: Philosopher's Lab
Already a subscriber? - Login here
Not yet a subscriber? - Subscribe here

Displaying: 1-14 of 14 documents

Show/Hide alternate language

редакционная статья / editorial
1. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
А. М. Дорожкин Aleksandr M. Dorozhkin
Философ как медиатор
Philosopher as a mediator

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Данная статья посвящена анализу трудностей, возникающих в процессе междисциплинарных практик производства нового научного знания. Основной из подобных трудностей называется и анализируется проблема понимания в терминах формирования языка и среды общения и, как следствие этого, проблема выбора посредника (медиатора). В связи с во-просами формирования общего языка и среды общения рассматриваются концепции «зоны обмена» (П. Галисон), а также «интерак-тивной экспертизы» (Г. Коллинз, Р. Эванс). Дается оценка тенденции к получению несколь-ких высших образований (т. н. мультиспециа-лист) как вызывающей сомнение в плане ее способствования построению успешных зон обмена, особенно если специальности далеки друг от друга («физик-юрист»). Подобные практики описываются в терминах «навязанной рациональности». Кроме того, проблематизируется эффективность модели переводчика между различными научными субкульту-рами (Коллинз и Эванс). В качестве более продуктивной альтернативы указывается на формирование общего коммуникативного пространства, функционирование которого «подпитывалось» бы благодаря подходящему медиатору. В роли подобного предлагается фигура философа; обсуждаются основные особенности его деятельности в данных условиях. Анализируется ряд концепций, в которых обозначена тематика посреднической роли философии: воззрения немецких мыслителей XIX – начала XX вв. В. Дильтея и В. Вундта, а также идеи современных исследователей: философское консультирование, «философия как междисциплинарность» (С. Фуллер), эпистемический анализ в рамках участия философов в междисциплинарных проектах (Н. Туа-на). Выявляются и описываются различные затруднения, ожидающие философию на ниве медиаторской деятельности.
дискуссия / discussions
2. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
Е. О. Труфанова Elena O. Trufanova
Субъект в мире социальных конструкций
The subject in the world of social constructions

abstract | view |  rights & permissions | cited by
В статье представлен критический анализ со-циально-конструкционистского подхода к проблеме субъекта. Проблема субъекта рас-сматривается в двух ключевых аспектах – субъект как Я и как личность, с одной стороны, и субъект научного познания, с другой. Дается определение ряда ключевых понятий соци-ально-конструкционистского подхода (социальная конструкция, дискурс, «голос»). Рас-сматривается специфика социального конст-рукционизма по сравнению с конструктивиз-мом и социальным конструктивизмом, анали-зируются основные положения социально-конструкционистского подхода. Рассматрива-ется конструкционистская критика классиче-ских представлений о субъекте и основные альтернативные концепции Я, предлагаемые конструкционистами. Анализируются представления конструкционистов о социальной ангажированности субъекта научного познания и о невозможности говорить о реальности за пределами социальных конструкций. Делается вывод о неустранимости понятия субъек-та из любого исследования познания и о непродуктивности предлагаемого социальными конструкционистами отказа от понятий Я, реальности, истины и объективности.
3. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
И. Т. Касавин Ilya T. Kasavin
Практические истоки социального конструк-ционизма
Practical roots of social constructionism

abstract | view |  rights & permissions | cited by
В данной работе анализируются практические истоки социального конструкционизма. Соци-альная конструкция определяется как функция совокупности социальных ролей. Делается вывод о том, что одним из истоков социального конструкционизма выступает непосредственная исследовательская деятельность пси-хологов. Изучение индивидуального субъекта по самоотчетам приводит к формированию специфического набора текстов, в которых встречается объективированное описание психических состояний, но отсутствует субъект. В результате субъективность формулируется как функция отношений говорящего к произносимому, которая и конструирует ее содержание. Функция отношения к определенному набору высказываний может конструировать позиции в различных сообществах, в том числе и научных.
4. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
В. А. Лекторский Vladislav A. Lektorski
Социальный конструкционизм в контексте проблем конструктивистского подхода в эпистемологии
Social constructionism and the problems of constructive approach in epistemology

abstract | view |  rights & permissions | cited by
В статье обсуждается вопрос о месте социаль-ного конструкционизма в общем направлении эпистемологического конструктивизма, а также идеи первого в отношении возможностей наук о человеке. Дается критика социального конструкционизма. Обосновывается тезис о том, что сконструированные человеком предметы (как материальные, так и идеальные) могут начать жить самостоятельной реальной жизнью и отдалиться от породившего их твор-ца. Защищается позиция конструктивного реализма.
5. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
С. В. Шибаршина Svetlana V. Shibarshina
Социальный конструкционизм и языковые практики
Social constructionism and linguistic practices

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Данная работа является репликой на доклад Е.О. Труфановой, посвященный проблеме субъекта и статуса знания в контексте социального конструкционизма. Делается акцент на подходе Рома Харре и Петера Мюльхойзлера, в рамках которого «внутреннее Я» описывается как лингвистическая конструкция и который, в целом, противопоставляет себя лингвистическому универсализму. В связи с этим рассматривается гипотеза Сепира–Уорфа и указывается на то обстоятельство, что решение проблемы «Я» в ее лингвистическом из-мерении в немалой степени зависит от развития междисциплинарных когнитивных исследований.
университет / university
6. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
M. Weller Мартин Веллер
The Digital Scholar Revisited
Цифровой Ученый: Новое Прочтение

abstract | view |  rights & permissions | cited by
The book The Digital Scholar was published in 2011, and used Boyer’s framework of scholarship to examine the possible impact of digital, networked technology on scholarly practice. In 2011 the general attitude towards digital scholarship was cautious, although areas of innovative prac-tice were emerging. Using this book as a basis, the author considers changes in digital scholarship since its publication. Five key themes are identified: mainstreaming of digital scholarship, so that it is a widely accepted and encouraged practice; the shift to open, with the emphasis on the benefits that open practice brings rather than the digital or networked aspects; policy implementation, particularly in areas of educational technology platforms, open access policies and open educational resources; network identity, emphasising the development of academic identity through social media and other tools; criticality of digital scholarship, which examines the negative issues associated with online abuse, privacy and data usage. Each of these themes is explored, and their impact in terms of Boyer’s original framing of scholarly activity considered. Boyer’s four scholarly activities of discovery, integration, application and teaching can be viewed from the perspective of these five themes. In conclusion what has been realised does not con-stitute a revolution in academic practice, but rather a gradual acceptance and utilisation of digi-tal scholarship techniques, practices and values. It is simultaneously true that both radical change has taken place, and nothing has fundamentally altered. Much of the increased adoption in academia mirrors the wider penetration of social media tools amongst society in general, so academics are more likely to have an identity in such places that mixes professional and personal.
7. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
Е. А. Коваль Ekaterina A. Koval
Ненормативные стратегии научной коммуникации
Non-normative strategies of scientific communication

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Статья посвящена анализу актуальной проблемы, связанной с ценностно-нормативными отклонениями, допускаемыми субъектами научных коммуникаций. Целью данной статьи является анализ таких стратегий научной коммуникации, которые выходят за пределы нормативного и способствуют формированию «институтов недоверия» в современном ака-демическом сообществе. Для достижения це-ли необходимо исследовать причины и условия, способствующие нарушениям норм и требований, предъявляемых к процедуре публикации научных текстов, охарактеризовать негативные последствия таких нарушений для научного сообщества и обозначить стратегии решения обозначенных проблем в сфере научной коммуникации.Основным методом является анализ (не)нормативного содержания таких коммуникативных стратегий, характерных для академического сообщества, как презентация и борьба за признание. Эти стратегии реализуются главным образом посредством публикации текстов научных исследований. Взаимодействие субъектов научной коммуникации может носить при этом как нормативный, так и ненормативный характер, имеющий признаки информационного противостояния. Ненормативные стратегии научной коммуникации препятствуют ускорению научного прогресса, провоцируют рост различных форм «серых» практик в данной сфере (объемное цитирование, самоплагиат, почетное авторст-во и др.).Во избежание формирования «институтов не-доверия» в том сегменте публичного пространства, где осуществляются различные формы научной коммуникации, необходимо реализовать ряд мер: принять оптимальные критерии для оценки эффективности деятельности ученого, создать условия для повышения культуры научного исследования, сформировать в научной и академической среде нетерпимость к различным видам академической нечестности. Для решения задач такого рода может быть применен подход, разработанный в рамках коммунитаристских представлений о ценностнонормативном устрой-стве сообществ. Речь идет о мегалоге с участием авторов, редакторов, издателей, рецензентов, представителей государственных органов и иных лиц, заинтересованных в пресечении использования ненормативных страте-гий научной коммуникации.
концепция / viewpoints
8. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
Е. А. Мамчур Elena A. Mamchur
Человеко-соотнесенные факторы в развитии естественнонаучного знания
Human-related factors and the development of science

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Показано, что вопрос о роли человеко-соотнесенных факторов в получении объективно истинного знания (в статье он характе-ризуется как протагоро-сократовская антиномия человеко-соотнесенного и объективного в познании) был поставлен уже в античности и его обсуждение пронизывает собой всю историю человеческого мышления. Отмечается, что в последнее время этот вопрос становится особенно актуальным. Для социогуманитарного знания такая актуальность вполне понятна в связи с напряженной политической и экономической ситуацией в мире и возросшей потребностью в грамотных психоаналитиках. При обсуждении естественнонаучного познания, напротив, речь идет о чисто эпистемологическом вопросе – возможности получения объективно истинного знания.Традиционная эпистемология в поисках всеобщего и необходимого знания исключала из рациональной реконструкции когнитивного процесса персональные факторы, поскольку они квалифицировались как носители субъективистской трактовки когнитивного процесса. Эмпирический субъект познания элиминировался из исходной эпистемологической абстракции. Источником объективности знания выступало надындивидуальное начало, отождествляемое с деятельностью трансцендентального субъекта познания. В статье ставится вопрос о возможности частичной реабилитации роли личностных факторов в методологии естественных наук и возможном их включении в рациональную реконструкцию познавательного процесса.В связи с этим анализируются примеры из истории физического познания, убедительно свидетельствующие в пользу гипотезы, согласно которой личностные факторы играют конструктивную роль в возникновении нового знания: становление релятивистской физики (А. Эйнштейн) и рождение квантовой механики (М. Планк).Анализируется роль «потребностей» и «инте-ресов» разума (Кант) в развитии науки. Выдви-гается предположение, что зачастую именно эти факторы играют ключевую роль в судьбе научной идеи или научного направления. Потребностями разума определяются продол-жающиеся поиски новых интерпретаций квантовой теории, несмотря на то, что ортодок-сальная (копенгагенская) интерпретация была выдвинута более ста лет тому назад и успешно работает в методологии физического познания. Аналогичным образом интересы и потребности разума играют решающую роль в приверженности ученых идеалам простоты и единства научного знания.
9. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
О. Е. Столярова Olga E. Stolyarova
Онтологические основания критики метафизики и возвращения метафизики
Ontological grounds for criticism of metaphysics and the return of metaphysics

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Мы утверждаем, что сегодня метафизика возвращается в философию. Это значит, было время, когда ее не было или как минимум ее ниспровержение считалось респектабельной позицией, философским мейнстримом, иначе говорить о ее возвращении не имеет смысла. Отрицание метафизики не означает, однако, отсутствия онтологии, но означает лишь отсутствие (как минимум в явном виде) или признаваемую философией нелегитимность положительной онтологии, которая берется судить о сверхопытной реальности. Место положительной онтологии занимает отрица-тельная, или негативная (апофатическая), онтология, которая ставит пределы мысли, доказывая невозможность умозрения бытия, и обеспечивает критику метафизики. Будучи актом и фактом коллективной мысли, критика метафизики, как и рефлексия одинокого скептика, обнаруживает онтологические условия своей возможности, раскрыть которые есть подлинно философская задача, поскольку философия, начиная с античности, утверждает себя тем, что движется от фактов к условиям их возможности. Усомниться в критике мета-физики для философии равносильно тому, чтобы усомниться в акте (и факте) собственно-го мышления, которое очерчивает сферу существующего. Критика метафизики, понятая как философский факт, выводит скептицизм на онтологический уровень, позволяя при этом говорить о возвращении метафизики, возвращении, которое есть не что иное, как открытие онтологических условий философского сомнения как факта. Диалектика двух философских направлений, положительной и отрицательной онтологии, позволяет определить феномен возвращения метафизики в качестве за-кономерного ответа на критику метафизики.
особое мнение / opinion
10. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
Д. А. Скородумов Dmitriy A. Skorodumov
Диалектика и деконструкция как остов радикальной теологии
Dialectics and deconstruction as a framework of the radical theology

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Статья раскрывает философское содержание радикальной теологии, выявляя две основные группы принципов, задействованных теологами для построения своих «систем» – принципов диалектики и деконструкции. В статье раскрывается сущность радикальной теологии как религиозного мышления, преодолевающего и переживающего «смерть Бога», рассматривается генезис радикальной теологии в работах Ф. Ницше, выражающийся в исчезновении объективной истины и падении мира сверхчувственных идей на землю; и в работах Г. Гегеля, представившего Бога в виде диалектического процесса самоотрицания. Это противоречие развивается в работах Т. Альтицера и В. Гамильтона, которые видят сегодняшний мир в трагическом свете – конечность и обреченность становятся основными категориями в их мышлении. Бог является диалектическим процессом, который полностью воплощается в современности, ликвидируя всякую тайну и инаковость. Деконструктивистская же теология представляется на примере таких филосо-фов, как М. Тэйлор, Дж. Капуто, Дж. Ваттимо, которые строят онтологию на идеях Ж. Дерри-да, представляя мир в качестве бесконечной сети означающих, связанных в необъятную непознаваемую структуру.
case studies
11. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
Н. Г. Баранец, А. Б. Веревкин Natalia G. Baranetz
Верят ли ученые в научные революции?
The metaphor of the scientific revolution in scientists’ reflexion

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Статья раскрывает философское содержание радикальной теологии, выявляя две основные группы принципов, задействованных теологами для построения своих «систем» – принципов диалектики и деконструкции. В статье раскрывается сущность радикальной теологии как религиозного мышления, преодолеваю-щего и переживающего «смерть Бога», рас-сматривается генезис радикальной теологии в работах Ф. Ницше, выражающийся в исчезно-вении объективной истины и падении мира сверхчувственных идей на землю; и в работах Г. Гегеля, представившего Бога в виде диалектического процесса самоотрицания. Это противоречие развивается в работах Т. Альтицера и В. Гамильтона, которые видят сегодняшний мир в трагическом свете – конечность и обреченность становятся основными категориями в их мышлении. Бог является диалектическим процессом, который полностью воплощается в современности, ликвидируя всякую тайну и инаковость. Деконструктивистская же теология представляется на примере таких философов, как М. Тэйлор, Дж. Капуто, Дж. Ваттимо, которые строят онтологию на идеях Ж. Деррида, представляя мир в качестве бесконечной сети означающих, связанных в необъятную непознаваемую структуру.
12. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
А. С. Соловьева Aleksandra S. Solovyova
Философия Солона: развитие личностного начала и понятия меры
Solon’s philosophy: the development of personality and the concept of “measure”

abstract | view |  rights & permissions | cited by
В статье рассматривается философия афинско-го политического деятеля Солона, заложивше-го основы демократического устройства Аттики. Цель работы – изучить особенности мировоззрения Солона, а также исторический контекст, который повлиял на его формирование. С помощью историко-генетического метода в статье анализируются политико-социальные предпосылки появления философии мудреца. Историко-сравнительный метод используется для критического осмысления древних источ-ников. Типологический метод помогает соотнести мировоззрение Солона с общим разви-тием античной мысли архаической эпохи. В основе исследования лежит исторический подход, который необходим, чтобы связать формирование философии афинского мудреца и тех событий, которые происходили в полисе в архаический период Эллады.В современной историографии Солон чаще всего рассматривается как политический деятель, законодатель Аттики. Мировоззрение «семи мудрецов» изучается в общем контексте становления античной общественной мысли. Новизна и актуальность данной статьи заключаются в детальном рассмотрении новых понятий, которые появляются в мировоззрении Солона как одного из представителей «семи мудрецов» и прослеживаются в дальнейшей философии древней Греции, а именно – появ-ление индивидуализма и понятия «меры».В античное время Солон причислялся к «семи мудрецам», которых почитали эллины. Фило-софия «семи мудрецов» – это начальный период формирования древнегреческой мысли, постепенный отход от эпического и мифологического восприятия мира. Отсюда необходимость детального изучения данного периода формирования философской мысли. Актуальность данной темы подтверждается тем, что мировоззрение «семи мудрецов» – совершен-но новый этап развития античного мировоз-зрения. Появляются новые категории и понятия, которые отсутствуют в эпическом мировосприятии эллинов. Взгляды «семи мудрецов» заложили основу для последующего раз-вития философии в Элладе.Несмотря на то, что у древних авторов список лиц, которые причисляются к семи мудрецам, постоянно меняется, Солон упоминается почти в каждом перечислении мудрецов. Кроме этого, изучению мировоззрения Солона помогает сохранность источников, которые описывают его деятельность. Особенно важны сведения Аристотеля, Геродота, Плутарха. Не менее важны сами элегии законодателя, сохранив-шиеся до нашего времени, которые отражают взгляды Солона на современную ему действительность. В статье изучаются мировоззрение законодателя, появление понятия «меры» в философии мудреца. Рассмотрение социаль-но-политического контекста помогает понять, в каких условиях происходило становление лич-ности Солона. Реформатор, будучи благородного происхождения, занимался торговым делом, что повлияло на его образ жизни и вос-приятие действительности. Солон жил в эпоху, когда шла постоянная аристократическая борьба, которая подрывала стабильность афинского полиса. Кроме этого, господство знатных родов приводило к тому, что простым людям было недоступно участие в политиче-ской жизни. Солон был свидетелем данных процессов, которые повлияли на его мировоз-зрение. Несправедливость, постоянная борьба за власть, корыстолюбие, злоупотребление – те категории, которые мудрец осуждает, про-тивопоставляя им любовь к родине, закон, чувство меры. Исторический анализ биографии Солона позволяет сделать выводы о том, как формировались взгляды афинского мудреца.
13. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
О. В. Парилов, Р. В. Собко Oleg V. Parilov
Концепция духовной мудрости Иоахима Флорского и ее связь с русской христианской гносеологией
The concept of spiritual wisdom of Joachim Florsky and its connection with Russian Christian epistemology

abstract | view |  rights & permissions | cited by
Цель статьи – исследование оригинальной христианской гносеологии средневекового итальянского мыслителя-мистика Иоахима Флорского. Задачи – рассмотреть официаль-ную позицию римско-католической церкви по отношению к флорскому аббату; взгляды Иоахима на схоластику, его концепцию духовной мудрости (духовного понимания); связь гносеологических построений калабрийского аббата с восточно-христианской традицией и русской религиозной философией XIX века. Методологическая база статьи – совокупность следующих методов: герменевтического (авторская интерпретация современных зарубежных и средневековых латинских текстов), сравнительно-исторического, единства исто-рического и логического, анализа и синтеза, аналогии.Полученные результаты и основные выводы исследования. Творчество Иоахима демонст-рирует яркое многообразие гносеологических доктрин позднего европейского Средневеко-вья. Утверждаемая калабрийским аббатом, в противовес схоластике, концепция духовного знания (doctrina spiritualis) понимается им прежде всего как опыт переживания веры. Научный метод и цель познания определяются Иоахимом монастырской жизнью: мудрость монахов (sapientia monachorum), рассуждающую о предмете любви (dissertatio caritatis), он ставит выше мудрости докторов, схоластов (sapientia doctorum). Источником религиозной мысли калабрийского аббата выступает Литургия: не чтение и упражнение ума, а молитва, хвала Богу в пении псалмов есть подлинный источник истины. Очевидна связь гносеологических построений Иоахима с его ключевыми историософскими идеями, в частности конец истории – эпоха Святого Духа – явит преобра-жение человека и обнаружит полноту его духовного знания. Таким образом, кратчайший путь к истинному познанию – монашеская практика. Онтологизм познания, трактовка подлинного знания как опыта живой веры, утверждение гносеологии на фундаменте литургической практики, любви и совершенствовании духа – в этих чертах очевидна связь иоахимизма с восточно-христианской и русской религиозной традициями.
панорама / vista
14. The Digital Scholar: Philosopher's Lab: Volume > 1 > Issue: 2
В. М. Розин Vadim M. Rozin
Размышление, инициированное знакомством с книгой В.А. Кутырева «Сова Минервы вылетает в сумерки»
Thoughts, initiated by reading Vladimir Kutyrev’s book “The Owl of Minerva Takes Its Flight Only at Dusk”

abstract | view |  rights & permissions | cited by
В статье анализируется последняя книга Владимира Кутырева, причем автор обращается к его работам второй раз. Первый раз Вадим Розин дал рецензию в журнале «Вопросы философии» на другую книгу Кутырева «Бытие и Ничто». В данном случае автор утверждает, что дискурс в новой книге трудно назвать научным. Обосновывая это положение, Розин анализирует понятия «бытие» и «небытие», показывая, что использование этих понятий Кутыревым не может быть отнесено ни к традиции Парменида, ни к традиции Мартина Хайдеггера. Эти и многие другие понятия Кутырева напоминают художественные образы. Возражает Розин и против истолкования Кутыревым роли техники в современной культуре, а также негативной оценки им творчества таких философов, как Кант, Гуссерль, М. Бахтин, Г.П. Щедровицкий. Опираясь на свои исследования науки и техники, Розин характеризует негативные последствия научно-технического развития, намечая сценарий становления новой цивилизации и культуры, в рамках которых эти последствия, вероятно, будут минимизированы.