В первой части статьи анализируется феномен междисциплинарного знания в социальных науках как выражение поиска оснований универсальной рациональности. Реконструируется программа умеренного унификационизма в философии науки (Ф. Китчер). Далее формулируются критические замечания к концепции универсальной рациональности Р. Веджвуда. Автор полагает, что ключевым недостатком этой концепции является психологистский подход к реконструкции рациональности. В качестве альтернативы автор предлагает комплексную модель, которая позволяет концептуализировать рациональность через соотнесение трех ее измерений – нормативного, субъективного и институционального.

В статье приводятся краткие ответы на замечания критиков к статье «О возможности универсальной рациональности, или Что делать, если хочется быть догматиком».

В статье анализируется один из возможных подходов к построению нового университета. На основе сравнения функционирования гумбольдтовского и предпринимательского университетов делается вывод о том, что они не полностью удовлетворяют современным потребностям общества. Ориентированный на свободу преподавания и образование через исследование гумбольдтовский университет в настоящее время находится «в руинах». Он придает ученым особый статус носителей определенного эпистемического авторитета, который не может быть подвергнут критике. Предпринимательский университет превращает ученых в предпринимателей. Они не обладают особым эпистемическим авторитетом. В результате делается вывод о том, что изменение в функционировании университетов может быть описано и через изменение эпистемического положения ученых. Из обладающих монополией на знания и экспертизу они превратились в одного из множества различных экспертов. В результате предлагается новая модель университета – университет экспертизы. Сохраняя все ценное от гумбольдтовского и предпринимательского университета, новая модель уделяет большее внимание формированию связанных с экспертизой компетенций у преподавателей и студентов.

Читателю предлагается концепция социокультурной феноменологии Питера Бергера. Автор исходит из позиции, что этот теоретический подход способствовал гуманизации повседневности, актуализации жизненного мира как finite province of meaning, пристанища смыслов. Цель статьи – сделать обзор основных достижений данного представителя социологической феноменологии, скончавшегося 27 июня 2017 г. в возрасте 88 лет. Автор представляет Питера Бергера как ключевую фигуру в социологии знания, социологии религии и теории модернизации. Он занимался самими насущными и острыми социальными проблемами, создав адекватный категориальный аппарат для феноменологического описания общества. Авторский акцент и вклад в анализ выбранной проблематики заключается в том, что Бергер рассматривается не как критик социологических положений Вебера и Дюркгейма, Мида и Парсонса, а как хранитель социокультурной традиции, начатой Ингарденом и Шюцем. При изложении концепции Бергера автор опирается на феноменологическую дескрипцию. Исходя из этой перспективы резюмируются следующие достижения П. Бергера: он исследовал легитимизирующую связь между институтами и социальной реальностью; представил социальное знание как конструируемую реальность; предложил феноменологический язык описания повседневности; описал общество как единство субъек-тивнообъективного процесса становления; раскрыл гуманистический потенциал феноменологии; проанализировал генеалогию социальных мифов; раскрыл сущность и функции бюрократии в социальных порядках; описал структуру символического мира религии в постиндустриальном обществе; реформировал социологию, придав ей ценностносмысловое значение, альтернативное марксизму; продолжил веберовские штудии религии и капитализма; развивал теории секуляризации религии в плюралистическом мире; позиционировал трансцендентное как сферу приватного. Автор приходит к выводу, что социокультурная феноменология П. Бергера выступает методом контекстного соотнесения разных социальных миров – науки и религии, мирского и трансцендентного, личного и коллективного.

Понятие биокапитализма было предложено для изучения особых форм социальной динамики, возникающих изза восприятия собственной биологической жизни в логике инвестирования. Показано, что феномен биокапитализма разворачивается благодаря различию социального, биологического и других «локальных времен», рассматриваемых в статье с точки зрения предложенной Х. Новотны программы «исследований времени». И социальное время, и биологическое время сами по себе могут терять единство, дробясь на продолжительность недуга, цикличность эпидемий, длительность взросления. С другой стороны, отдельное «локальное время» может служить точкой объединения, медиатором между ними. Кроме того, ракурс рассмотрения проблемы биокапитализма обусловлен тем, что роль философии не ограничивается внешней оценкой технологических феноменов, но заключается в картировании путей общественного участия в их разработке. В этой связи вторым основополагающим подходом является конструктивная философия техники, разрабатываемая Филиппом Бреем (Нидерланды) для достижения целей ответственных исследований и инноваций. Благодаря использованию двух указанных подходов сделана попытка трансдисциплинарного рассмотрения современных технологических казусов и некоторых аспектов генеалогии техники. Области локального времени конструируются и связываются в процессе разработки и распространения новых технологий, чаще всего биотехнологий. Данный процесс предложено называть созданием «темпоральной инфраструктуры» биотехнологий. Сформулирована предварительная модель такой инфраструктуры, обеспечивающая развертывание феномена биокапитализма: биотехнологии создают локальные времена для биологических объектов; биотехнологический рынок открывает возможность склеек этих локальных времен с социальными. Через изучение этих процессов открываются возможности для использования концепции биокапитализма не только для внешней критики социальных последствий развития технологий, но и для участия экспертагуманитария в процессах конструирования их этически нагруженной «темпоральной инфраструктуры».

In the discourse around theories explaining scientific progress, natural philosophy of the Late Medieval Period is seen as playing the role of apologetics. For philosophers of science, with their repudiation of metaphysics, the task of providing a rational reconstruction of how scientific progress has occurred is nigh on impossible. Even explanations such as the Popperian and the Kuhnian strain under great difficulty and provide only partly satisfactory results. In his “Logik der Forschung” (1934) Karl Raimund Popper argues that metaphysics plays an accidental part in the emergence of new scientific ideas. Correspondingly, in “Structure of Scientific Revolutions” (1962), by carrying out theoretical interpretations and classification of empirical facts without their metaphysical premises, Thomas Kuhn comes to the conclusion that natural science was formed under the influence of erroneous interpretations of Aristotelian natural philosophy presented by medieval natural philosophers. These are some of the reasons why medievalists are still made to defend late medieval natural philosophy from shallow convictions that at medieval universities nothing of any significance to contemporary science and philosophy took place at all. Seeking to render a fragment of a coherent reconstruction of the development of natural philosophy, I will investigate one idea of late medieval philosophy – the explanation of motion (impetus). The main statement of the paper holds that the ideas of late medieval natural philosophy have a decisive significance for the development of modern natural science instead of accidental or negative one. In the paper, following Aristotelian philosophical approach, premises of Jean Buridan’s theory of impetus will be exposed. Then, debates over the explanation of projectile motion are going to be presented, and finally, the necessary significance of this metaphysical idea on the modifications of natural philosophy is going to be ascertained.

Статья представляет собой размышление над книгой В.В. Савчука «Кровь и культура». Задуманная в конце 80-х и впервые изданная в середине 90-х годов XX века, она получает новое – расширенное и дополненное – издание в преддверии 20-х годов XXI века. Ключевая причина рефлексии над книгой – показать невозможность ее ретроспективного прочтения. Новый контекст – медиареальность, ставшая нашим жизненным миром, – сформировала новый текст, который живет в режиме актуальности, отвечает на вопросы топологии боли в цифре, герменевтики дискурса жертвы в сети, латентной работы негативного опыта в сообщении, новых форм насилия в гаджетах. Если первое издание было опытом саморефлексии культуры – признание отчужденных форм, то второе издание – инструкция по ориентации в новой технологической реальности. Ведь чем более сложна конструкция нашей реальности, тем большую хрупкость может она проявить, тем более примитивные энергии высвободить. Отсюда ключевой сюжет статьи – механизмы приручения этой энергии как работа с психофизиологическим ресурсом человека в мире высоких технологий.

В статье рассматривается концепт Homo Creator, разработанный Хансом Позером на основе фундаментального анализа большинства существующих концепций философии техники. Х. Позер критикует функционалистский подход к сущности технического, предлагая заменить его на неотомистское понимание техники как выбора наиболее оптимального решения из заранее предустановленного перечня возможных. Таким образом он демонстрирует свою приверженность пониманию дессауэровской интерпретации техники. Модель серьезно дорабатывается Позером при помощи добавления гартмановской онтологии четырех стадий понимания мира и определения места технического артефакта в ней; разрабатывается соответствующая система категорий и поновому переопределяется отношение «человек – технический объект». Данная схема сопрягается с моделью обратной каузальности Поппера, образуя в итоге цепочку – (в разных ролях) пользователь, конструктор, изобретатель: идея изобретателя, реализуемая в эскизе (в свою очередь порожденная некоторым соотношением категорий возможности и потребности), накладывает ограничения на материальное исполнение технического артефакта. Такой подход говорит об универсальном характере технического решения. Исходя из онтологии Позера, рассматривается возможность применения термина «негумбольдтовские зоны обмена» к современному типу коммуникации разработчиков и пользователей инженерного программного обеспечения.

В данной статье исследуется ряд основных проблем в области этики внешней научной коммуникации (science communication), для которой на данный момент не существует специального общепринятого свода этических норм. Частично это связывается с тем, что понятие “science communication” в теоретическом плане представляет собой междисциплинарную область научных исследований, а в практическом включает ряд смежных областей профессиональной деятельности. Кроме того, исследована проблема эпистемического доверия и ряд путей ее решения (эпистемическое разделение труда vs. эпистемическое равенство и равноуважение). Показано, что, вопервых, использование на практике этических принципов, предписываемых science communication, оказывается проблематичным и демонстрирует наличие постоянной амбивалентности (понятие Р. Мертона) в выборе императивов этичного поведения; вовторых, актуальность того или иного принципа для каждого конкретного случая зависит от особенностей аудитории научного коммуникатора и целей коммуникации. В описании и оценке данных вопросов автор опирается на работы Стивена Джона, а также Роберта Кохейна и его коллег.

Статья является откликом на недавний сорок третий доклад Римскому клубу, подготовленный к его полувековому юбилею. Отмечается специфика данного доклада, в котором главный акцент делается не только на анализе современных глобальных проблем, но и на их источнике – мировоззренческом кризисе. Многократно отмечавшиеся в предыдущих докладах глобальные риски и угрозы самому существованию человечества могут быть преодолены лишь на основе радикального изменения мировоззрения, а именно «нового Просвещения». Мир настолько изменился в результате деятельности человека, что более нет простора для экстенсивного развития. Отныне это «полный мир», мир не Ньютона, а Декарта, в котором любой акт оказывает сильное воздействие на окружение. При этом человеческое мышление не изменилось, что чревато самыми трагическими катаклизмами. Представляется, что наиболее убедительной является первая часть доклада, которая демонстрирует глубину и глобальность современного кризиса. Вторая часть доклада, предметом которой является критика некоторого расплывчатого конгломерата под именем «современной философии» и декларация «нового Просвещения», заслуживает критики по причине своей синкретичности и стремления соединить несоединимое. Последнюю часть доклада, содержащую практические рекомендации, оценить труднее, поскольку они требуют проверки на практике. Однако предлагаемые решения во многих случаях выглядят едва ли реализуемы- ми, а то и просто утопическими. Вероятно, единственная функция, которую выполняет данный доклад в полной мере, это привлечение внимания общественности к той трудной ситуации, в которой находится современный мир.

В настоящей статье рассматриваются характерные особенности возникшего в 1970-е годы вида Megascience, названного Proto-Megascience. Proto-Megascience возникла, в первую очередь, в физике высоких энергий на этапе, когда при еще сравнительно умеренных масштабах приборов, размеров коллективов, стоимостей и длительностей экспериментам стали присущи такие черты развитой Megascience, как вырождение экспериментов в цепочки с близкими научными программами, а также равноправие эпистемических и неэпистемических, в частности политических, интересов. Обсуждается ситуационное исследование серии совместных советскоамериканских ускорительных экспериментов (Дубна-Фермилаб) по исследованию малоуглового рассеяния протонов с использованием сверхзвуковой газовой мишени. Анализируются взаимные переводы эпистемических и политических интересов, а также равноправие живых и неживых акторов в зоне обмена, ка- ковой является эксперимент Proto-Megascience.

Статья представляет критический комментарий на доклад, предоставленный Виталием Пронских в Университете Лобачевского в Нижнем Новгороде. Его описание и анализ протомеганауки с опорой на историческое ситуационное тематическое исследование Фермилаб (США) в последней трети ХХ века приводят к нескольким интересным выводам. Они требуют переосмысления картины меганаучных проектов в рамках рыночной экономики и неолиберальной идеологии. Кроме того, Пронских фокусируется на структуре научной коммуникации, которая показывает свою ключевую роль в определении особенностей этих проектов. Критика его позиции направлена на необходимость спецификации коммуникативных актов в ядре группы международной коллаборации. Коллективные эпистемологи, например, рассматривают научную делиберацию среди специалистов высокого статуса как особое агрегирование, позволяющее сохранить теоретические позиции без использования отношения groupthink. Кроме того, структура сотрудничества обычно включает политические интересы и конфликты статусных экспертов до такой степени, что они приобретают главное значение и уделяют лишь второстепенную роль исследовательским интересам. И меганаучные проекты превращаются в социотехнические ансамбли (Wiebe Bijker), в которых нельзя обнаружить никаких строгих границ между техническим, научным и социальным.

В статье анализируется влияние проектов прото-мегасайенс на конструирование коллективного субъекта познания. На основе анализа функционирования проектов «большой науки» делается вывод о том, что в большинстве проектов можно говорить о формировании сообщества активно взаимодействующих друг с другом исследователей. Однако в проектах по решению научнотехнических задач, связанных с вопросами обороноспособности различных государств или разработки коммерческих технологий, мы не можем говорить о формировании коллективного субъекта познания. Говорить о формировании коллективного субъекта познания можно только в случае реализации фундаментальных исследовательских проектов, в которых принимают участие представители разных стран. Структура таких проектов подразумевает равенство представляющих разные страны ученых. Это создает благоприятные условия для формирования коллективного субъекта познания.

Статья представляет собой развернутый комментарий к докладу В.С. Пронских «Proto-Megascience. Перевод интересов в зоне обмена». Как результат анализа конкретного проекта Megascience поставлен вопрос о сравнении гносеологического потенциала такой коллаборации с гносеологическим потенциалом одного ученого. Кроме того, предложено решение вопроса о равноценности интеллектуального и технологического обмена участников проектов Megascience.

Приводится краткий ответ докладчика на замечания комментаторов.

Данный текст представляет собой предисловие к переводу главы из работы «О принципах английского университетского образования» Уильяма Хьюэлла. Автор кратко описывает положение дел в английских университетах (преимущественно, в Кембридже) в первой трети XIX в., характеризуя, в частности, уровень развития и преподавания математики. В статье также реконструируются общие установки У. Хьюэлла относительно идеи университетского образования и подходов к преподаванию. Автор полагает, что актуальность идей У. Хьюэлла связана с заинтересованностью современного общества в модернизации высшего образования, с переходом к «компетентностному» подходу в обучении. Автор полагает, что «практической» модели преподавания, которую отстаивал Хьюэлл, соответствует идея интеграция программы STS в курс философии для непрофильных факультетов.

Практико-ориентированный подход предполагает смещение акцентов от предметного представления научного знания к его операциональному использованию. Здесь важен переход от описания к овладению способами получения знания, от устоявшегося знания к знанию о незнании. Формирование операционального знания предполагает использование технологий, соответствующих навигаторской модели в образовании. Актуальность исследования практико-ориентированного подхода в образовании не только логически вытекает из содержания того практического поворота, который произошел в современной философии, но и вызвана социальными реалиями. Изменения сегодня происходят быстрее, чем мы их ожидаем, и необходима адекватная реакция системы высшего образования на этот «неподвластный» нам факт. Цель статьи – артикулировать философские основания практико-ориентированного подхода в образовании и продолжить обоснование его эффективности в изучении курса «История и философия науки» в аспирантуре как третьем уровне высшего образования, используя идеи и результаты исследования Н.И. Мартишиной. Философская рефлексия в качестве универсальной интеллектуальной операции предполагает анализ трех уровней предметной реальности науки, описанных М.Б. Сапуновым. Результаты исследования. Философское знание, представленное в виде интеллектуальных операций, становится доступным для практического использования. Три уровня философской рефлексии по поводу предметной реальности науки обосновывают единство трех аспектов бытия науки. Обсуждения и заключения. Полученные результаты исследования являются основанием для предпочтения «навигаторской» (термин предложен С.А. Смирновым) или сетевой модели образования. Приводятся два кейса использования практико-ориентированного подхода в преподавании истории и философии науки.

В статье рассматривается «реформа метафизики» Р. Дж. Коллингвуда в контексте исторического развития посткантовской критической философии и науки. Задается вопрос о том, что может означать «возврат к докантовским способам мышления» (А.Н. Уайтхед), или «онтологический поворот» современной философии, при условии необратимости исторического развития мысли. Показано, что кантовская коперниканская революция заключалась в том, чтобы закрыть вопрос о внешних по отношению к знанию источниках знания. В результате кантовского переворота эпистемология присваивает генетический метод онтологии, переадресовав вопрос об условиях возможности опыта (научного знания) трансцендентальной субъективности. Коллингвуд продолжает линию критической философии Канта, выдвигая проект «метафизики без онтологии», которая должна иметь дело со структурой нашей мысли о бытии, но не с самим по себе бытием. Однако Коллингвуд находится в иной исторической ситуации, на значительном удалении от Канта. Прибегая к кантовскому методу регрессивного (или генетического) эпистемологического обоснования опыта, Коллингвуд ставит своей целью раскрыть «абсолютные допущения» относительно мира-вцелом (исходные метафизические предпо- сылки), которые делают исторически новый опыт возможным. Историческое банкротство основополагающей идеи Канта относительно того, что существует только один универсальный способ организации нашего опыта, принадлежащий вневременной трансцендентальной субъективности, возвращает проблему обоснования знания на онтологический уровень, в чем и состоит действительная альтернатива коперниканской революции Канта. Это обсуждается на примере концепции Кол- лингвуда, чей проект «метафизики без онтологии» обнаруживает зависимость от определенных онтологических предпосылок, которые могут быть поняты в качестве «онтологии без метафизики».

Данная статья посвящена описанию взаимосвязи трех понятий – соизмеримости, бикультурности и доместикации; предлагается рассмотреть их эпистемологический контекст в социокультурной антропологии. Вся классическая нерелятивистская антропология была построена на идее соизмеримости; несовместимость как проблема здесь не существовала: «дикая» и «цивилизованная» культуры по умолчанию считались соизмеримыми. Такую «соизмеримость по умолчанию», которая находится до или вне релятивистской и интерпретационной антропологии, автор для удобства называет «соизмеримость-1». Можно указать и на другое – герменевтическое понимание соизмеримости, развивающееся в «пострелятивистскую эру» антропологии; я называю это «соизмеримость-2». Это более рефлексивная и критическая форма, которая предполагает, что понимание достигается не на основе точного знания / перевода представителя чужой культуры, а в виде прерывистого процесса продолжения «долгого разговора», который меняет собеседников. Этот «долгий разговор» может быть исследован, например, как последовательность случаев коммуникативных ситуаций. Вопрос соизмеримости в интерпретативной антропологии и понимающей социологии заключается, в частности, в изучении эпистемически неясных, «мутных» ситуаций общения между представителями разных культур. Это ситуации, в которых неопределенность, неоднозначность, аномалии, иллюзии и ошибки в понимании воспринимаются как эпистемологически конструктивные, а не как негативные явления. К таким ситуациям применимо понятие эпистемической мути (М. Тауссиг), характеризующее состояния профессиональной деформации сознания антропологов, входящих в чуждую им культуру (состояние бикультурности). Доместикация рассматривается какодин из механизмов достижения бикультурности.