В статье обсуждается вопрос о месте социаль-ного конструкционизма в общем направлении эпистемологического конструктивизма, а также идеи первого в отношении возможностей наук о человеке. Дается критика социального конструкционизма. Обосновывается тезис о том, что сконструированные человеком предметы (как материальные, так и идеальные) могут начать жить самостоятельной реальной жизнью и отдалиться от породившего их твор-ца. Защищается позиция конструктивного реализма.

Данная работа является репликой на доклад Е.О. Труфановой, посвященный проблеме субъекта и статуса знания в контексте социального конструкционизма. Делается акцент на подходе Рома Харре и Петера Мюльхойзлера, в рамках которого «внутреннее Я» описывается как лингвистическая конструкция и который, в целом, противопоставляет себя лингвистическому универсализму. В связи с этим рассматривается гипотеза Сепира–Уорфа и указывается на то обстоятельство, что решение проблемы «Я» в ее лингвистическом из-мерении в немалой степени зависит от развития междисциплинарных когнитивных исследований.

Статья посвящена анализу актуальной проблемы, связанной с ценностно-нормативными отклонениями, допускаемыми субъектами научных коммуникаций. Целью данной статьи является анализ таких стратегий научной коммуникации, которые выходят за пределы нормативного и способствуют формированию «институтов недоверия» в современном ака-демическом сообществе. Для достижения це-ли необходимо исследовать причины и условия, способствующие нарушениям норм и требований, предъявляемых к процедуре публикации научных текстов, охарактеризовать негативные последствия таких нарушений для научного сообщества и обозначить стратегии решения обозначенных проблем в сфере научной коммуникации.Основным методом является анализ (не)нормативного содержания таких коммуникативных стратегий, характерных для академического сообщества, как презентация и борьба за признание. Эти стратегии реализуются главным образом посредством публикации текстов научных исследований. Взаимодействие субъектов научной коммуникации может носить при этом как нормативный, так и ненормативный характер, имеющий признаки информационного противостояния. Ненормативные стратегии научной коммуникации препятствуют ускорению научного прогресса, провоцируют рост различных форм «серых» практик в данной сфере (объемное цитирование, самоплагиат, почетное авторст-во и др.).Во избежание формирования «институтов не-доверия» в том сегменте публичного пространства, где осуществляются различные формы научной коммуникации, необходимо реализовать ряд мер: принять оптимальные критерии для оценки эффективности деятельности ученого, создать условия для повышения культуры научного исследования, сформировать в научной и академической среде нетерпимость к различным видам академической нечестности. Для решения задач такого рода может быть применен подход, разработанный в рамках коммунитаристских представлений о ценностнонормативном устрой-стве сообществ. Речь идет о мегалоге с участием авторов, редакторов, издателей, рецензентов, представителей государственных органов и иных лиц, заинтересованных в пресечении использования ненормативных страте-гий научной коммуникации.

Показано, что вопрос о роли человеко-соотнесенных факторов в получении объективно истинного знания (в статье он характе-ризуется как протагоро-сократовская антиномия человеко-соотнесенного и объективного в познании) был поставлен уже в античности и его обсуждение пронизывает собой всю историю человеческого мышления. Отмечается, что в последнее время этот вопрос становится особенно актуальным. Для социогуманитарного знания такая актуальность вполне понятна в связи с напряженной политической и экономической ситуацией в мире и возросшей потребностью в грамотных психоаналитиках. При обсуждении естественнонаучного познания, напротив, речь идет о чисто эпистемологическом вопросе – возможности получения объективно истинного знания.Традиционная эпистемология в поисках всеобщего и необходимого знания исключала из рациональной реконструкции когнитивного процесса персональные факторы, поскольку они квалифицировались как носители субъективистской трактовки когнитивного процесса. Эмпирический субъект познания элиминировался из исходной эпистемологической абстракции. Источником объективности знания выступало надындивидуальное начало, отождествляемое с деятельностью трансцендентального субъекта познания. В статье ставится вопрос о возможности частичной реабилитации роли личностных факторов в методологии естественных наук и возможном их включении в рациональную реконструкцию познавательного процесса.В связи с этим анализируются примеры из истории физического познания, убедительно свидетельствующие в пользу гипотезы, согласно которой личностные факторы играют конструктивную роль в возникновении нового знания: становление релятивистской физики (А. Эйнштейн) и рождение квантовой механики (М. Планк).Анализируется роль «потребностей» и «инте-ресов» разума (Кант) в развитии науки. Выдви-гается предположение, что зачастую именно эти факторы играют ключевую роль в судьбе научной идеи или научного направления. Потребностями разума определяются продол-жающиеся поиски новых интерпретаций квантовой теории, несмотря на то, что ортодок-сальная (копенгагенская) интерпретация была выдвинута более ста лет тому назад и успешно работает в методологии физического познания. Аналогичным образом интересы и потребности разума играют решающую роль в приверженности ученых идеалам простоты и единства научного знания.

Мы утверждаем, что сегодня метафизика возвращается в философию. Это значит, было время, когда ее не было или как минимум ее ниспровержение считалось респектабельной позицией, философским мейнстримом, иначе говорить о ее возвращении не имеет смысла. Отрицание метафизики не означает, однако, отсутствия онтологии, но означает лишь отсутствие (как минимум в явном виде) или признаваемую философией нелегитимность положительной онтологии, которая берется судить о сверхопытной реальности. Место положительной онтологии занимает отрица-тельная, или негативная (апофатическая), онтология, которая ставит пределы мысли, доказывая невозможность умозрения бытия, и обеспечивает критику метафизики. Будучи актом и фактом коллективной мысли, критика метафизики, как и рефлексия одинокого скептика, обнаруживает онтологические условия своей возможности, раскрыть которые есть подлинно философская задача, поскольку философия, начиная с античности, утверждает себя тем, что движется от фактов к условиям их возможности. Усомниться в критике мета-физики для философии равносильно тому, чтобы усомниться в акте (и факте) собственно-го мышления, которое очерчивает сферу существующего. Критика метафизики, понятая как философский факт, выводит скептицизм на онтологический уровень, позволяя при этом говорить о возвращении метафизики, возвращении, которое есть не что иное, как открытие онтологических условий философского сомнения как факта. Диалектика двух философских направлений, положительной и отрицательной онтологии, позволяет определить феномен возвращения метафизики в качестве за-кономерного ответа на критику метафизики.

Статья раскрывает философское содержание радикальной теологии, выявляя две основные группы принципов, задействованных теологами для построения своих «систем» – принципов диалектики и деконструкции. В статье раскрывается сущность радикальной теологии как религиозного мышления, преодолевающего и переживающего «смерть Бога», рассматривается генезис радикальной теологии в работах Ф. Ницше, выражающийся в исчезновении объективной истины и падении мира сверхчувственных идей на землю; и в работах Г. Гегеля, представившего Бога в виде диалектического процесса самоотрицания. Это противоречие развивается в работах Т. Альтицера и В. Гамильтона, которые видят сегодняшний мир в трагическом свете – конечность и обреченность становятся основными категориями в их мышлении. Бог является диалектическим процессом, который полностью воплощается в современности, ликвидируя всякую тайну и инаковость. Деконструктивистская же теология представляется на примере таких филосо-фов, как М. Тэйлор, Дж. Капуто, Дж. Ваттимо, которые строят онтологию на идеях Ж. Дерри-да, представляя мир в качестве бесконечной сети означающих, связанных в необъятную непознаваемую структуру.

Статья раскрывает философское содержание радикальной теологии, выявляя две основные группы принципов, задействованных теологами для построения своих «систем» – принципов диалектики и деконструкции. В статье раскрывается сущность радикальной теологии как религиозного мышления, преодолеваю-щего и переживающего «смерть Бога», рас-сматривается генезис радикальной теологии в работах Ф. Ницше, выражающийся в исчезно-вении объективной истины и падении мира сверхчувственных идей на землю; и в работах Г. Гегеля, представившего Бога в виде диалектического процесса самоотрицания. Это противоречие развивается в работах Т. Альтицера и В. Гамильтона, которые видят сегодняшний мир в трагическом свете – конечность и обреченность становятся основными категориями в их мышлении. Бог является диалектическим процессом, который полностью воплощается в современности, ликвидируя всякую тайну и инаковость. Деконструктивистская же теология представляется на примере таких философов, как М. Тэйлор, Дж. Капуто, Дж. Ваттимо, которые строят онтологию на идеях Ж. Деррида, представляя мир в качестве бесконечной сети означающих, связанных в необъятную непознаваемую структуру.

В статье рассматривается философия афинско-го политического деятеля Солона, заложивше-го основы демократического устройства Аттики. Цель работы – изучить особенности мировоззрения Солона, а также исторический контекст, который повлиял на его формирование. С помощью историко-генетического метода в статье анализируются политико-социальные предпосылки появления философии мудреца. Историко-сравнительный метод используется для критического осмысления древних источ-ников. Типологический метод помогает соотнести мировоззрение Солона с общим разви-тием античной мысли архаической эпохи. В основе исследования лежит исторический подход, который необходим, чтобы связать формирование философии афинского мудреца и тех событий, которые происходили в полисе в архаический период Эллады.В современной историографии Солон чаще всего рассматривается как политический деятель, законодатель Аттики. Мировоззрение «семи мудрецов» изучается в общем контексте становления античной общественной мысли. Новизна и актуальность данной статьи заключаются в детальном рассмотрении новых понятий, которые появляются в мировоззрении Солона как одного из представителей «семи мудрецов» и прослеживаются в дальнейшей философии древней Греции, а именно – появ-ление индивидуализма и понятия «меры».В античное время Солон причислялся к «семи мудрецам», которых почитали эллины. Фило-софия «семи мудрецов» – это начальный период формирования древнегреческой мысли, постепенный отход от эпического и мифологического восприятия мира. Отсюда необходимость детального изучения данного периода формирования философской мысли. Актуальность данной темы подтверждается тем, что мировоззрение «семи мудрецов» – совершен-но новый этап развития античного мировоз-зрения. Появляются новые категории и понятия, которые отсутствуют в эпическом мировосприятии эллинов. Взгляды «семи мудрецов» заложили основу для последующего раз-вития философии в Элладе.Несмотря на то, что у древних авторов список лиц, которые причисляются к семи мудрецам, постоянно меняется, Солон упоминается почти в каждом перечислении мудрецов. Кроме этого, изучению мировоззрения Солона помогает сохранность источников, которые описывают его деятельность. Особенно важны сведения Аристотеля, Геродота, Плутарха. Не менее важны сами элегии законодателя, сохранив-шиеся до нашего времени, которые отражают взгляды Солона на современную ему действительность. В статье изучаются мировоззрение законодателя, появление понятия «меры» в философии мудреца. Рассмотрение социаль-но-политического контекста помогает понять, в каких условиях происходило становление лич-ности Солона. Реформатор, будучи благородного происхождения, занимался торговым делом, что повлияло на его образ жизни и вос-приятие действительности. Солон жил в эпоху, когда шла постоянная аристократическая борьба, которая подрывала стабильность афинского полиса. Кроме этого, господство знатных родов приводило к тому, что простым людям было недоступно участие в политиче-ской жизни. Солон был свидетелем данных процессов, которые повлияли на его мировоз-зрение. Несправедливость, постоянная борьба за власть, корыстолюбие, злоупотребление – те категории, которые мудрец осуждает, про-тивопоставляя им любовь к родине, закон, чувство меры. Исторический анализ биографии Солона позволяет сделать выводы о том, как формировались взгляды афинского мудреца.

Цель статьи – исследование оригинальной христианской гносеологии средневекового итальянского мыслителя-мистика Иоахима Флорского. Задачи – рассмотреть официаль-ную позицию римско-католической церкви по отношению к флорскому аббату; взгляды Иоахима на схоластику, его концепцию духовной мудрости (духовного понимания); связь гносеологических построений калабрийского аббата с восточно-христианской традицией и русской религиозной философией XIX века. Методологическая база статьи – совокупность следующих методов: герменевтического (авторская интерпретация современных зарубежных и средневековых латинских текстов), сравнительно-исторического, единства исто-рического и логического, анализа и синтеза, аналогии.Полученные результаты и основные выводы исследования. Творчество Иоахима демонст-рирует яркое многообразие гносеологических доктрин позднего европейского Средневеко-вья. Утверждаемая калабрийским аббатом, в противовес схоластике, концепция духовного знания (doctrina spiritualis) понимается им прежде всего как опыт переживания веры. Научный метод и цель познания определяются Иоахимом монастырской жизнью: мудрость монахов (sapientia monachorum), рассуждающую о предмете любви (dissertatio caritatis), он ставит выше мудрости докторов, схоластов (sapientia doctorum). Источником религиозной мысли калабрийского аббата выступает Литургия: не чтение и упражнение ума, а молитва, хвала Богу в пении псалмов есть подлинный источник истины. Очевидна связь гносеологических построений Иоахима с его ключевыми историософскими идеями, в частности конец истории – эпоха Святого Духа – явит преобра-жение человека и обнаружит полноту его духовного знания. Таким образом, кратчайший путь к истинному познанию – монашеская практика. Онтологизм познания, трактовка подлинного знания как опыта живой веры, утверждение гносеологии на фундаменте литургической практики, любви и совершенствовании духа – в этих чертах очевидна связь иоахимизма с восточно-христианской и русской религиозной традициями.

В статье анализируется последняя книга Владимира Кутырева, причем автор обращается к его работам второй раз. Первый раз Вадим Розин дал рецензию в журнале «Вопросы философии» на другую книгу Кутырева «Бытие и Ничто». В данном случае автор утверждает, что дискурс в новой книге трудно назвать научным. Обосновывая это положение, Розин анализирует понятия «бытие» и «небытие», показывая, что использование этих понятий Кутыревым не может быть отнесено ни к традиции Парменида, ни к традиции Мартина Хайдеггера. Эти и многие другие понятия Кутырева напоминают художественные образы. Возражает Розин и против истолкования Кутыревым роли техники в современной культуре, а также негативной оценки им творчества таких философов, как Кант, Гуссерль, М. Бахтин, Г.П. Щедровицкий. Опираясь на свои исследования науки и техники, Розин характеризует негативные последствия научно-технического развития, намечая сценарий становления новой цивилизации и культуры, в рамках которых эти последствия, вероятно, будут минимизированы.

Данное исследование посвящено анализу влияния цифровых и новых информационно-коммуникационных технологий на трансформацию идентичности человека, на городскую жизнь, социальнополитическую и научную деятельность. На основе применения сравнительного метода при анализе новых цифровых и информационно-коммуникационных технологий делается вывод о том, что их использование приводит как к положительным, так и отрицательным последствиям. В первом случае технологии создают новые возможности для формирования идентичностей, большего включения населения в городскую жизнь, формирования новых социальнополитических и научных практик. Во втором случае формирование новых техноцифровых идентичностей приводит к экзистенциальным кризисам и дегуманизации человека; новые практики поиска информации и использования социальных сетей служат формированию информационного кокона и авторитарных режимов, а научное знание перестает быть подконтрольным человеку и его разуму. Эта амбивалентность цифровых технологий заостряет старые проблемы, показывает их принципиальную значимость, но при этом не формирует новой повестки. Инновационным потенциалом обладают не столько сами цифровые и новые информационно-коммуникационные технологии, сколько возможные проекты конструирования новых социокультурных и технологических условий их использования.

В статье рассматривается сериал «Черное зеркало». В сериале раскрываются особенности жизни отдельного человека и социума в будущем, претерпевающем трансформацию под влиянием технологического прогресса. Автор обращается к психологической проблематике сериала: моделированию психики и психических процессов, цифровизации психики, воздействию на психику и сознание с помощью технологий, изменению субъективных переживаний, возможности доступа к субъективным образам человека, моделированию и симулированию личности, идентичности и Яконцепции человека, трансформации человеческих отношений, изменению экзистенциальной наполненности человеческой жизни.

Статья посвящена рассмотрению перспектив развития информационно-коммуникационных технологий на материале современного британского ТВ-шоу «Черное зеркало» (Black Mirror). Современный уровень технологий и глобальность их распространения позволяют говорить о революционных изменениях в структуре общества. Сеть Интернет, мобильная связь, возможность аккумулировать и анализировать большие объемы информации (Big Data), интеграция потребления в web-ресурсы, становление ИИ-подобных систем – совокупность данных факторов дает возможность говорить о формировании Шестого технологического уклада. При этом развитие подобных технологий, как правило, оказывается «за бортом» гуманитарной экспертизы – экономические выгоды превалируют над соображениями гуманности. Очевидно, что социальнокультурные последствия внедрения технологий имеют долгосрочную перспективу, и однозначно предсказать, каким образом будет развиваться общество, практически невозможно. «Черное зеркало» – это попытка авторов сериала спрогнозировать не столько технологии, сколько их влияние на общество в долгосрочной перспективе. С опорой на современные тенденции в развитии робототехники, технологий виртуальной и дополненной реальностей, медицинской функциональной диагностики и психофизиологии ими формируются определенные тренды развития техники. Глобальная проекция одного или нескольких из данных трендов представляет повестку возможного будущего. При этом авторы делают акцент на определенной техно-паранойе, существующей в современной масскультуре. Таким образом, «на поверхности» оказываются в первую очередь не технические и технологические аспекты, а некая проективная этика будущего и будущих поколений. Подобная проблематика представляется достаточно актуальной с учетом того, как стремительно развиваются и внедряются современные технологии. Попытка критически оценить их влияние позволяет говорить о том, что они являются лишь проявлением социальности человека. При этом автор акцентирует внимание на важности оценки социально-гуманитарных последствий развития технологий, так как современные ИКТ содержат в себе не меньшую угрозу, чем атомная физика или фармакология.

Данная реплика представляет собой ответ на статью «Философия “Черного зеркала»: переворот в мозгах из края в край...». Соглашаясь с высказанными предпосылками и тенденциями развития современной науки, техники и цивилизации, автор, тем не менее, подходит к излагаемому в статье материалу с иной точки зрения. Автор согласен также с тем, что современная культура является отражением желанного и ожидаемого будущего, и отмечает неотъемлемость современных технологий, представляющих для пользователя «черный ящик». Однако возможности техники к эволюции значительно выше – она способна развиваться как до уровня человека, так и после его преодоления. Оказавшись в подобной ситуации, человек либо найдет себе занятие в играх и творчестве, либо окажется обречен на вымирание. Автор показывает, что в таких обстоятельствах развитие технологий виртуальной реальности и перенос сознания человека на внешние носители являются одним из наиболее выгодных путей развития цивилизации. В ситуации, когда избавление от физического тела открывает перед человеком гораздо больше возможностей, чем он имеет в реальном мире, смерть (в ее физиологическом по-нимании) становится скорее «освобождением духа» и началом новой «жизни», чем страхом и неразрешимой проблемой. Однако, безусловно, подобные технологии и их последствия должны подлежать детальному философскому анализу, ответственность за который пока еще лежит на плечах человека.

В статье автор осмысливает понимание отношений власти через владение субъектом информацией об объекте власти в рамках наметившейся в мире тенденции к осуществлению власти не силовыми, а информационными методами. При помощи метода сопоставления моделей «Человек – государство», «Человек – машина» автор делает вывод о том, что подобный подход объективен в условиях реальности с развитыми технологиями наблюдения и накопления информации. Автор рассматривает отношения властности между Человеком и технологией в диахронии, выделяя следующие, условно названные, этапы: «Человек – инструмент», «Человек – питомец», «Человек – Детище», «Человек – Человек», «Человек – Бог». Также прослеживается эволюция антропологической идеи на примере модели отношений «Человек – машина» и наметившийся переход к техноцентрической идее.

В данной реплике, инициированной дискуссией относительно философских проблем сериала «Черное зеркало», исследуется вопрос о том, может ли искусственный интеллект обладать сознанием. Для возможного ответа на него рассматриваются концепции «Я» как мышления Рене Декарта и мира как воли и представления Артура Шопенгауэра; также вовлекаются современные представления из области психологии и нейропсихологии. Кроме того, выделяются ключевые понятия, относящиеся к человеческому поведению, такие как субъект, субъектность и сознание, которые впоследствии могли бы использоваться для описания не человеческой деятельности.

Данная реплика для дискуссии «Философия “Черного зеркала”» представляет собой рассуждение о трансформациях системы наказаний, на основании представленных в сериале «Черное зеркало» перспектив технологического развития. Государство, вводя те или иные законы, стремится ограничить действия человека, создавая для него определенную рамку поведения; при этом оно пытается не только определить границы дозволенного, но и следить за тем, чтобы человек их не нарушал. Современные цифровые технологии могут дать возможность не только контролировать соблюдение всех существующих правил, но и принимать решение о наказании и даже его реализовывать. При этом, в отличие от прошлого, человек может не только не подвергаться какимлибо физическим наказаниям, но и не исключаться из привычного физического пространства. Он так же, как и прежде, может жить в своем доме, ходить по улицам, но при этом быть исключенным из общества; находясь рядом, утратить возможность контактировать с другими людьми. Ставится вопрос о том, какие последствия для личности и общества может иметь подобная трансформация наказаний.

В данной реплике рассматривается презентация отношений личности и общества в сериале «Черное зеркало». Опираясь на представленный в сериале мир, а также роль в нем технологий и Интернета, можно увидеть их влияние на отдельно взятую личность, общество в целом, а также их взаимодействие. Личность, социализируясь и усваивая повседневные практики коммуникации, построения жизни и самопрезентации, реализует их, желая встроиться в социальную реальность. Подобное желание приводит к уходу от своей самости и появлению ориентации на одобрение со стороны общества или Другого в целом. Следование принятым в обществе правилам, ориентация на социальный статус и одобрение являются отражением стремления «иметь» и ориентацией на «свободу от».

Статья содержит краткие комментарии по вопросам, затронутым в откликах на статью «Философия “Черного зеркала”: переворот в мозгах из края в край...». Автор отвечает на критические замечания, подводит итоги развернувшейся дискуссии и формулирует ее заключительные положения. Однозначно, что точек зрения на складывающуюся в условиях цифровизации картину мира может быть сколь угодно много. Однозначно, что среди них найдутся и адепты трансформаций в человеке, обществе, культуре. Подобная полифония мнений является положительной, так как обсуждаемые вопросы и проблемы – не более, чем футуропрогноз. По мнению автора, нужно помнить об этом множестве мнений, сохранять его и переносить на технологии и будущее. Мир обязан сохранять полионтизм, чтобы сами люди, создающие его, не становились изгоями, сырьем, мусором. Подводится итог высказанных в ходе дискуссии ценных замечаний по психологии, философии сознания, власти и права, которые лишь подчеркивают всю комплексность и объемность процессов технологизации нашего общества. В заключении отмечается, что именно люди, живущие сейчас, определяют повестку будущего. И в наших силах сохранить мир во всем его многообразии для будущих поколений.

В данной статье рассматривается процесс перехода от медленного чтения (англ. close reading) к сканирующему, или дальнему, чтению (англ. distant reading), а также появление в этой связи нового типа текста – визуализации данных (англ. information visualization), для которой характерно соединение текстовых и визуальных компонентов.Визуализация данных трактуется в настоящем исследовании как «новая абстракция» (определение исследователя новых медиа Л. Ма-новича): данный подход выводит нас на проблему соотношения абстракции и метафоры. Автор устанавливает генеалогическую связь между визуализацией данных и метафорами, выделяет различные подходы к пониманию метафоры: лингвистический, когнитивный, метаязыковой, систематический, структурный, подробно характеризуя именно те подходы, которые одновременно применимы как к метафоре, так и к визуализации данных.На основе указанных подходов определяются не только свойства, объединяющие метафору и визуализацию данных, но и свойства, качественно отличающие эти явления друг от друга. В работе делается вывод о том, каким потенциалом обладают исследования визуализации данных в контексте современных стратегий научного поиска в гуманитарном знании.